Соседи по планете.

    Все наблюдатели согласны в восторженных отзывах, касающихся полета этого грифа морей. «В высшей степени радостно и светло делается на душе, — говорит Беннет, — когда видишь, как эта великолепная птица грациозно и легко парит в воздухе, словно влекомая какой-то невидимой силой. Он несется по воздуху у самого корабельного руля с гордым видом независимости, как будто сознавая себя властелином всего, что расстилается под ним. Заметив на воде какой-нибудь предмет, он постепенно опускается с расширенными и растопыренными крыльями, погружается в воду и плывет, поедая пищу, точно чайка или утка; затем поднимается, бежит с распущенными крыльями по поверхности моря, начинает кружиться и снова носится по воздуху. В его движениях не замечается ни малейшего напряжения, а только сила и выносливость. В бурную погоду он летает как по ветру, так и против него, носясь как самый жизнерадостный из всех весельчаков, над гребнями волн, поднятыми бурей. Даже в то время, когда он летит при сильном ветре, незаметно никакого особенного движения его крыльев, только самый полет становится чуть-чуть медленнее». Он носится по волнам с легкостью пробки и подвигается вперед довольно быстро, но нырять не умеет и погружается в воду всем своим роскошно оперенным телом только тогда, когда бросается со значительной высоты. Беннет уверяет, что видел, как один альбатрос, нырнувший с высоты, оставался под водой 8 секунд. На суше он теряет почти всю свою подвижность. У гнезда своего он неуклюже переваливается, как лебедь; так же неповоротливо он держится на палубе корабля, где он, по словам Пехуэля-Леше, кроме того, испытывает морскую болезнь. Голос альбатроса зачастую сравнивается с ревом осла; Келер утверждает, что в гневе или в страхе альбатрос, подобно аисту, щелкает клювом, а Пехуэль-Леше прибавляет, что он при этом сильно кусается.

​

    Среди органов чувств первое место у этих птиц, несомненно, занимает зрение. Об уме альбатроса трудно составить определенное понятие, так как жизнь его находится совершенно в особых условиях, и он поставлен вне возможности выказать перед человеком свои умственные способности. Уже то обстоятельство, что он следует за судном, указывает на известный ум: он знает, что оттуда всегда перепадет ему что-нибудь съедобное. Как и у всех прожорливых птиц, его жадность почти всегда превосходит осторожность. С другими птицами своего вида альбатрос живет в сообществе только в период размножения. Хотя на море часто можно видеть альбатросов, летающих вместе друг за другом, но при этом каждый держится своей дороги и заботится о деятельности своего собрата только в той мере, в какой она может обещать ему личную поживу. По отношению к мелким буревестниковым он держится так, как королевский гриф в отношении своих так называемых подданных, или проще, как сильное животное со своим слабым собратом: он утилизирует их труд и, завидя, что они раздобыли что-либо съедобное, тотчас налетает на них, разгоняет всех, овладевает добытым или пойманным и затем летит дальше своей дорогой, нимало не беспокоясь о всяком, по его мнению, сброде.

​

     Насколько до сих пор известно, альбатроса следует причислить к дневным птицам; впрочем, его деятельность продолжается дольше, чем у большинства прочих птиц и, по-видимому, он мало нуждается в покое или, по крайней мере, самый короткий отдых в достаточной мере подкрепляет его для новых движений. Побудительной причиной, заставляющей альбатроса пролетать громадные расстояния и большую часть своей жизни проводить в воздушном пространстве, является голод. Пищеварение у него совершается необычно быстро и вследствие этого он принужден постоянно отыскивать пищу. В тихую погоду альбатросы едят, по всей вероятности, различных головоногих и других мягкотелых, которых собирают на поверхности воды. Они не в состоянии ловить живых рыб под водой, поэтому их никогда не видишь бросающимися в воду наподобие ныряющих птиц, а они поджидают, когда добыча всплывет на поверхность; тогда они хватают ее клювом и проглатывают, продолжая плыть.

​

    Относительно размножения альбатросов до сих пор еще не имеется вполне достоверных сведений от наблюдателей, свободных от всяких предрассудков, тогда как в различных небылицах недостатка нет. Корник сообщает Гульду на основании личных наблюдений приблизительно следующее. На островах Аукланде и Кампбелле альбатрос выводит птенцов в ноябре и декабре. Для постройки гнезда он выбирает поросшие травой склоны холмов над лесными чащами. Гнездо состоит из камыша, сухой травы и сухих листьев, скомканных вместе, и имеет в окружности внизу около 2 м, а вверху около 70 см, при 50 см высоты. Обычно альбатрос кладет всего одно яйцо 12 см длиной и 8 см шириной. Во время высиживания он выглядит как бы спящим, так как часто прячет голову под крыло. При приближении врага он защищает свое яйцо и не покидает гнезда до тех пор, пока его к тому не принудят; в таком случае он, шатаясь, как вспугнутая во время насиживания гагарка, отходит на небольшое расстояние, не делая ни малейшей попытки улететь. Заклятым врагом альбатросов считается одна дерзкая хищная чайка, так как стоит ему только подняться с гнезда, как она тотчас же бросается туда и пожирает яйцо; альбатрос знает этого врага и лишь только заметит его, начинает ожесточенно хлопать клювом.

 

 

(Альфред Брем. Жизнь животных)