Соседи по планете.

    Клестов кто-то удачно назвал «птицами-цыганами». Подобно этому народу, они внезапно появляются в известной местности, остаются здесь долгое время, с первого дня чувствуют себя как дома, даже размножаются и исчезают так же внезапно, как появляются. Их переселение связано с обилием семян в хвойных лесах, и только местопребывание их в данное время может быть определенно, отечество же их беспредельно. Все названные виды выводят птенцов в Северной Европе, но также и во всей Северной Азии, где она покрыта лесами, и очень вероятно, что последнюю часть света должно считать их первоначальной родиной. Все клесты — птицы общественные, которые хотя и разделяются на пары в период размножения, но не прерывают связи с другими. Это древесные птицы, которые спускаются на землю, чтобы напиться или заинтересовавшись несколькими упавшими шишками. Они лазают очень искусно, причем подобно попугаям придерживаются и помогают себе клювом, свешиваются, хватаясь ногой или клювом за ветви или шишки, и без затруднения остаются несколько минут в этом столь неудобном положении. Они летают быстро и относительно легко, хотя на большое расстояние отправляются неохотно; на лету поочередно то сильно распластывают крылья, то притягивают их к телу, благодаря чему полет их становится волнообразным. В пору ухаживания за самками они поднимаются кверху, весело порхая над вершинами леса, держатся, трепеща крыльями, на одном месте, поют и затем плавно опускаются. Днем, за исключением разве полуденных часов, они почти всегда в движении. Весной, летом и осенью они уже до рассвета кочуют по лесу; напротив, зимой, особенно в сильный холод, остаются на месте ночлега долее, редко начинают летать до восхода солнца, однако поют уже рано утром. Они мало или вовсе не обращают внимания на других жителей леса, а также и на человека, которому они, а в особенности в первые дни после своего появления, достаточно ясно показывают, что не научились еще видеть в нем врага. Это привело некоторых к ошибочному мнению, будто бы клесты — очень глупые птицы; мнение это подтверждали наблюдениями, которые во всяком случае доказывают слишком большую безобидность этих птиц. Ловля клестов и охота за ними не вызывают трудностей: общительность этих птиц так велика, что они часто ради нее неосмотрительно рискуют своей свободой. Самец, самку которого только что убили, иногда продолжает сидеть озадаченный и печальный на той самой ветви, с которой упала после выстрела его подруга, или, в поисках ее, не раз возвращается на место печального происшествия. Но если ему несколько раз придется убедиться в коварстве человека, то он становится очень пугливым.

   К неволе все клесты быстро привыкают, скоро забывают о потере свободы, приучаются считать хозяина своим господином и повелителем, оставляют всякий страх перед ним, позднее позволяют трогать себя, носить на руках по комнате и, наконец, выражают некоторыми движениями свою горячую любовь к нему. Пение самца многим чрезвычайно нравится. Обычно сосновик поет лучше еловика, но песни обоих похожи одна на другую. Она состоит из громкой строфы, за которой следует несколько щебечущих, слабых и недалеко слышных тонов. На свободе они поют громче всего, если погода хорошая, ясная, тихая и не слишком холодная; в ветреные дни они молчат. Во время пения они почти всегда выбирают самые верхушки и лишь в течение любовного периода щебечут и болтают и на лету. Самки иногда тоже поют, но тише. В клетке клесты поют почти весь год, за исключением разве времени линьки. Пища клестов состоит преимущественно из семян лесных Деревьев. Нужны большая сила и ловкость для того, чтобы открывать шишки сосен и елей и добраться до хорошо скрытых семян; этими качествами в высокой степени обладает клюв клеста. Клест подлетает, привешивается к шишке вниз головой или кладет шишку на ветку и садится на нее, или откусывает ее, переносит на ветку и крепко держит сильными, длинными и острыми когтями. Раскрывание шишек производится следующим образом: кончиком верхней половины клюва клест разрывает посредине, если шишка крепко висит или лежит, широкие чешуйки шишки, всовывает под них несколько открытый клюв и вынимает семя боковым движением головы. Теперь он может легко втолкнуть семя в клюв. Очень большие шишки клест не раскрывает. Еловик редко выедает откушенные шишки начисто, как делают другие представители этого рода с сосновыми шишками, а часто сбрасывает их вниз нераскрытыми или открытыми наполовину или на треть, поэтому земля под теми деревьями, на которых некоторое время были заняты едой несколько клестов, иногда бывает покрыта или по крайней мере усеяна шишками. Улетая, они бросают все свои шишки. Если на деревьях лишь немного шишек или они выедены, то клесты отыскивают опавшие и раскрывают их таким же образом, как и висящие на деревьях.

   Еловик редко принимается за сосновые шишки, которые гораздо труднее раскрывать; он не обладает достаточной силой для этой работы. Напротив, сосновик без труда открывает и их, так как он может поднять сразу все чешуйки, лежащие под той, под которую он засунул свой клюв. Оба вида взламывают чешуйки шишек всегда верхней половинкой клюва и прижимают нижнюю к шишке; благодаря этому те клесты, у которых клюв загнут направо, всегда обращают его кверху правой стороной, а те, у которых он загнут налево, — левой. В 2-3 минуты птица справляется с шишкой, бросает ее, приносит себе другую и раскрывает эту. Она продолжает это до тех пор, пока не наполнит свой зоб. Если им не мешать, то они часами сидят на одном и том же дереве и неделями не оставляют ту местность, где оказались. Пока клесты находят хвойные семена, они едва ли принимаются за другую пищу, но в случае нужды едят семена клена, граба и бука, а также семена масличных растений; между прочим они во всякое время очень охотно едят и насекомых, именно тлей, которых собирают в садах и на огородах. Необходимым следствием употребления шишек и пребывания на смолистых ветвях является то, что клесты часто пачкаются. Они так же чистоплотны, как и большинство других птиц, и заботливо чистятся, чтобы освободиться от приставших частиц смолы, целые минуты точат клюв о ветви, но не всегда могут держать оперение в таком порядке как бы желали, и часто случается, что перья их покрываются толстым слоем смолы. Мясо клестов, которые долгое время ели исключительно семена хвойных деревьев, так пропитывается смолой, что после смерти долго не подвергается гниению.

   Сообщество клестов всегда служит большим украшением лесных деревьев, но всего красивее оно зимой, когда толстый слой снега покрывает ветви. Красные птички резко выделяются тогда на тусклой зелени хвои и белом снегу и превращают вершину дерева в рождественскую елку. Известно, что клесты гнездятся во все месяцы года, как в середине лета, так и в студеную зиму, когда деревья и кусты покрыты снегом и все остальные лесные птицы безмолвствуют. Перед витьем гнезд стая разделяется на отдельные пары. Каждый самец, выбравший себе самку, садится на самую верхушку высочайшего дерева, усердно поет, издает продолжительный призывный звук и беспрестанно поворачивается, чтобы показать себя самке во всей красе. Если эта последняя не приближается, то он перелетает на другое дерево и снова поет и зовет; если же недоступная подруга приближается, то он тотчас же спешит за ней и, играя, гоняет ее с ветви на ветвь. Гнездо находится то в развилине или на толстой ветке около ствола, то около верхушки, однако всегда занимает такое положение, что перед гнездом или над ним находятся ветви, которыми оно защищено от падающего снега и в то же время по возможности скрыто. Это искусная постройка, наружные стенки которой сделаны из сухих еловых прутиков, вереска, сухих стебельков травы, а главным образом из лишайника, Древесного и земляного мха, выложенная внутри отдельными Перьями, стебельками травы и хвоей. Стенки толщиной приблизительно в 3 см превосходно сотканы; углубление относительно глубоко.

    «Наблюдал одну самку во время постройки гнезда. Сначала она обламывала сухие прутики и относила их на место постройки, затем бегала по ветвям соседних деревьев, отыскивая волокнистые лишаи и каждый раз набирала их полный клюв, относила в гнездо и приводила в надлежащий порядок. Когда постройка гнезда была закончена вчерне, она подолгу оставалась в нем и приводила все в порядок, надавливая грудью и постоянно поворачиваясь. Почти все материалы для гнезда она брала с одного соседнего дерева и была так прилежна, что строила даже после полудня и в 2-3 минуты успевала принести и обработать весь принесенный строительный материал. Самец оставался постоянно около нее, кормил ее, когда она начала высиживать или по крайней мере согревать первое яйцо (как только первое яйцо было положено, она не оставляла более гнезда), постоянно пел поблизости и, казалось, хотел вознаградить ее таким образом за труды по постройке и высиживанию, которых не мог разделять с ней».

   Кладка состоит из 3-4 яиц, длиной не более 28 мм, толщиной 22 мм, которые на серовато- или голубовато-белом фоне усеяны пятнами и черточками кроваво-красного, кроваво-буроватого или черно-бурого цвета. Птенцы, которых родители очень любят, получают с первого дня жизни в пищу еловые и сосновые семена, сначала размягченные и полупереваренные в зобу взрослых, потом более твердые; они быстро растут и скоро становятся очень проворными, но дольше чем все другие воробьиные птицы требуют особого попечения родителей, так как клюв их перекрещивается лишь после вылета, и до тех пор они не в состоянии открывать еловые и сосновые шишки. Еще долго после вылета они осаждают работающих родителей, кричат, не переставая, как неблаговоспитанные дети, поспешно летят за родителями, если эти последние оставляют дерево, или издают долгий и боязливый зов, пока те не возвратятся. Понемногу взрослые приучают их к работе. Сначала родители предлагают им полуоткрытые шишки, чтобы они упражнялись в открывании чешуи, потом они получают шишки целыми. Даже тогда, когда они уже могут есть одни, родители некоторое время водят их и только впоследствии предоставляют самим себе. Польза, приносимая клестами, с избытком уравновешивает тот незначительный вред, который они могут причинять. Оставляя в стороне то удовольствие, которое они доставляют каждому любителю, или ту красоту, которую они придают зимой хвойному лесу, они решительно полезны тем, что в урожайные годы облегчают чрезмерно обремененные верхушки деревьев, обкусывая еловые шишки, и тем сохраняют деревья.

 

 

(Альфред Брем. Жизнь животных)